Волк не всегда находился рядом, как выяснилось позже подобные существа имеют ограниченное время присутствия рядом с хранителем в своем физическом теле. Так же они не всегда могут пользоваться силой — например темные помещения под землей для них противопоказаны — там они сильно слабеют и становятся практически бесполезными.

Волк появлялся лишь тогда, когда приходилось везти Кхана и несколько раз за привал ради того, чтобы его погладили и как следует почесали за ушами. В такие моменты я ловила себя на мысли, что получала искреннее удовольствие — мне нравилось прикасаться к волчьей шерсти, трогать ее, проводить руками по морде и шее, и даже изучать мягкие нежные подушечки его мощных лап. На очередном привале я не выдержала и легла рядом с дэймоном, обняв Волка за шею и спрятавшись в теплой густой шерсти словно в одеяле.

Мое поведение всем остальным казалось странным, я видела в их глазах бесконечное удивление и непонимание того, почему я так веду себя с Волком.

Но ведь мне хорошо с ним и спокойно… И я рада, что он рядом.

— Анна, — шум ночного костра успокаивал, мне нравилось смотреть на то, как языки алого пламени мягко пульсируют при каждом дуновении ветра, нравилось сидеть рядом с Волком и обнимать его за толстую шею, — почему ты так странно себя ведешь?

— Не совсем понимаю вопроса, — Кхан тоже не спал, демон точно так же, как и я уставился на огонь и медленно снимал повязку с раненного плеча.

— Ты не приказываешь ему, а просишь. И что самое удивительное дэймон соглашается с тобой. Ты гладишь его, будто он животное, спишь рядом с ним, словно он твой домашний кот. Ты кормишь его, хотя знаешь, что эти существа способны сами добывать себе еду. Почему?

— Потому что он мне нравится… — я смотрела на демона и не понимала, что должна ответить, — потому что Волк мягкий и пушистый, мне нравится утопать в его густой шерсти, проводить по ней руками и чувствовать ее между пальцев. Мне нравится рассматривать его подушечки лап и видеть, что ему приятны мои прикосновения. Я хочу кормить его просто потому, что он сам просит кусочек мяса, хотя прекрасно понимаю, что, как и Жора, он способен уничтожить половину лесной живности. Я впервые в своей жизни вижу настолько сильное и умное создание. Волк прекрасен, умен, он очень сильный и для меня он… он волшебный. Вот.

— Слышал, рогатый? Я волшебный, — довольно шепнул волчара, слегка меняя свое положение тела. После сытного ужина он любил понежиться у костра, но всегда исчезал ночью перед тем, как я начинала засыпать.

— Получается, ты нравишься самой себе, — тихо заметил Кхан бросая в огонь уже не нужные повязки. К моему удивлению рана на плече мужчины почти затянулась — лишь шрам остался и судя по всему — не на долго, — Волк является твоим отражением. Глядя на дэймона можно понять с кем имеешь дело, но вот поведение… Анна, ты не из этих краев и судя по тому, что Волку пришлось узнавать твое имя — ты не Рианна. Так на ком я женился?

Поздравляю, Кхан. Твоя жена — гитарист — любитель с образованием повара-кондитера! Работает на двух работах и получает от жизни удовольствие! Я любила обе свои профессии и не могла понять, какое направление является для меня главным. Моя жизнь без классической гитары мне не представлялась, а без кухни я просто не могла жить. За последние несколько лет я работала исключительно дома, отказавшись от большинства предложений. Торты и пирожные, капкейки и множество мастер-классов, буйство идей и бесконечные фантазии на тему оформлений и заказов. Эксперименты с пропиткой, с начинками, с покрытием — все это превращало мою кухню в алхимическую лабораторию, отмывать которую приходилось часами, но зато результат вызывал восторг и у меня, и у покупателя.

Во всем этом было одно огромное Но… — работая дома, редко выходишь в свет и как при таком режиме строить личное счастье?

— Я люблю готовить, — я ответила уклончиво, потому что не знала, есть ли в этом мире понятие «повар-кондитер» и как объяснить свое занятие не используя при этом терминологии.

— Исключительно зелья и яды? — хмыкнул демон.

— Вполне возможно, — я мило улыбнулась, от чего Кхан тут же хмыкнул, но развивать эту тему перестал. — рана уже затянулась?

— Да, я не чувствую боли.

Разговор выходил так себе. Я не знала, о чем с ним можно поговорить, а он молчал из-за того, что мы находились в неподходящем месте. Безымянный демон тем временем спал возле березы, но мне казалось, что все это было притворством.

— Ты ему… доверяешь? — все же демон меня волновал, поэтому я подсела к своему нежеланному мужу и тихонько указала в сторону стража.

— Нет, он уже пять раз меня прирезать хотел, но не решался.

— Тогда может мы его того… ну… оставим здесь, привяжем к дереву, пусть пойдет на корм хищным тварям?

— Нет, он меня к остальным предателям приведет, — горячее дыхание обожгло кожу, Кхан шептал у самого уха так близко, что я чувствовала еле заметные касания его холодных губ. Во всем теле мгновенно разгорелось странное чувство — оно больше походило на пламя, что распространялось по сосудам, проникало в каждую клеточку тела, сбивая дыхание и заставляя краснеть на глазах. Что происходит? — А потом можно и к дереву привязать.

— Почему тебя предали?

— Дело не совсем в предательстве, — когда страж сделал вид, что переворачивается во сне, я успела увидеть слегка приоткрытые глаза. Он дернулся, испугался, что его заметили, но Кхан продолжил эту странную и как мне казалось, никому не нужную игру с шепотом у моего уха, — все дело в силе. Меня боятся, вот и все.

Холодные тонкие пальцы мягко касались кожи на моем лице. Кхан смотрел с неким вызовом и интересом, я же покраснела словно пятнадцатилетняя глупышка, ничего не знающая о первых поцелуях. Он просто издевался надо мной, а я не понимала, как себя вести и когда ждать удара в спину.

Все же я немного отодвинулась от Кхана и сделал это вовремя — из леса вернулся Морок с тушей кролика в руках. В глазах мужчины горело пламя голода и мне казалось, что мясо можно даже не готовить — он его целиком проглотит.

— Что-то случилось? — Морок странно передвигался, его словно что-то беспокоило, мешало и напрягало до ужаса. Он часто вздыхал, как-то странно водил плечом и пытался избегать резких движений, — ты что, ранен?

— Нет, конечно! — Морок сел возле костра и стал разделывать кролика, но даже так я видела, что ему что-то мешает. Видимо раньше он скрывал свои раны, может не хотел напрягать остальных или показывать слабость? Но это же не логично.

— У него спина болит, — Кхан сдал друга с потрохами, чему тот был несказанно «рад». Уставившись на демона, Морок развел в стороны руки, как бы спрашивая «Ну зачем?».

— Почему болит?

— Потому что крылья убрал, — медленно встав с земли, Кхан сел возле Морока, желая погреться у костра. Они оба сидели и молчали, о чем-то думали и казались очень печальными. И где их былая сила, что из всех щелей хлестала в Левкаре?

— Ай! Ты что делаешь? — Морок резко дернулся, стоило мне задрать его рубашку, — больно же!

— Конечно больно! У тебя на спине две большие, я бы даже сказала огромные раны, которые успели покрыться корками и пристать к ткани! Ты совсем дурак, да? Что происходит? Ты зачем крылья спрятал? — раны на спине мужчины слегка кровоточили, начинали мокнуть, было видно, как жидкость проступает в виде капель сквозь трещины грубых темных корок. На мой вопрос ни Кхан, ни его капитан не отвечали. Я словно спросила нечто странное, то, что известно каждому младенцу в этом мире.

— Потому что так надо, — нарушив молчание, Морок одернул рубашку, — отойди, женщина.

— Не отойду, — рыкнув, я вновь задрала ткань и села рядом с мужчиной, — почему не заживают? Ты же у нас тоже волшебное существо, нечисть, как ни как. Неужели каждый раз, когда ты раскрываешь свои крылья раны на теле так заживают? И куда перья уходят? Не под кожей же…

От каждого моего прикосновения мужчина стонал, дергался, потом не выдержал и дал деру.