— И вот почему мне кажется, что ты сейчас не шутила?
— Потому что я не шутила…
Вновь наступило молчание. Я насупилась, решила обидеться, хотела уже высказать все, что думала по поводу возможной дружбы, как Кхан внес некие коррективы в наши отношения.
Мягкий поцелуй в губы вновь и вновь заставлял дрожать, стоило демону прижать меня к себе. Его крепкие объятья и теплое дыхание, медленные напористые движения — все это и пугало и в тоже время увлекало. Он не позволял себе лишнего, просто целовал, обнимал за плечи и мягко массировал шею, вдыхал аромат волос, проводил кончиком языка по коже за ушком и с явным удовольствием ловил каждый мой вздох.
В каждом его прикосновении ощущалась нежность, но эти поцелуи… Ну мы же давно уже не дети!
Французский поцелуй, как выяснилось, стал для демона некой неожиданностью…
— Анна, не нужно так делать… — дыхание сбилось, в глазах играли черти и кончики клыков виднелись из-под слегка приоткрытых губ.
— Почему? — прошептала я, вновь и вновь настаивая на взрослых поцелуях, — тебе не нравится?
— Наоборот, — демон нервно сглотнул, — просто ты не понимаешь, что такое “истинная пара”.
— Опять эта истинная пара, — рыкнула я, захотела было освободиться от его объятий, но демон не дал, — ну не понимаю я этого смысла… пара и пара… Чувства, что вызваны магией — фальшивка.
— Анна, это не магия, — лицо демона немного изменилось. Я увидела искреннее удивление, смешанное с непониманием, — это дар. Когда ты встречаешь именно свою пару, именно свою женщину, то сам мир подсказывает тебе о правильности выбора. Мир дарует знание того, что вы не ошиблись. В таких парах не может не быть любви — она у всех разная, у кого-то тихая, а кто-то живет как на вулкане. Но любовь есть, нравится это или нет, но есть. Проблема в том, что мы из разных миров и я понятия не имею, насколько сильно ты отличаешься от местных людей. Я понимаю, что прошло очень мало времени, но… Но ты мне нравишься, Аня. Ты действительно мне нравишься. То, как ты себя ведешь, то, что делаешь и как реагируешь в различных ситуациях. Как смущаешься сейчас и как краснеешь, даже то, как ты смотрела тогда в Левкар на мои ноги… У вас что, в вашем мире у кого-то есть копыта?
— Ну да, если я правильно помню, то демоны в моем мире созывают ведьм на шабаш, там разводят огромный костер, приносят кровавую жертву, а потом занимаются всяким развратом, наплевав при этом и на копыта и на хвост, и даже на рога. Вот как-то так. Но это все не доказано, и я лично не видела.
— Мне кажется Морок бы поучаствовал, — заметил Кхан, — точно бы рога кому-нибудь отпилил, копыта приделал…
— Да Свэн бы тоже не прошел мимо, — тихо прошептала я, возвращаясь в разговору, — ты же меня с первого взгляда возненавидел. Я помню, как ты смотрел… Как на кого-то…
— Как на недостойную, — подсказал Кхан, — на тот момент я мог думать лишь о мирном соглашении и о том, что мне придеться защищать слабую девочку, которая выросла в богатстве. Я представлял тебя капризной, нервной женщиной, с несформированным телом и наглым характером.
— Характер у меня не подарок…
— Хороший у тебя характер, — Кхан, к моему удивлению, внезапно навалился сверху всех телом и замер буквально в миллиметре от моих губ, — я вижу, что на самом деле ты мягкая и верная. Ты спокойная и тихая, семейная и любящая. Знаешь, откуда я все это знаю?
— П-понятия не имею, — вновь мягкие прикосновения, которые внезапно сменились далеко не детскими поцелуями.
— Я вижу твоего Волка, Анна. Он — твое отражение. И это говорит о многом. А еще у тебя странные наглые друзья…
— Ты о ком? — не поняла я, но потом заметила два огромных глаза, светящихся в темноте! — ЖОРА!
Кот страдал. Очень страдал. Это было видно по его обалдевшей морде, выражающей ужас и панику. Он застыл у дверей комнаты Кхана, сидел на обломках деревянных балок, которые упали из-за боя со змеей и боялся шелохнуться.
Мне казалось, что у бедного котика начался нервный тик.
— Все же он у тебя странный, ревнивый, но, чтоб его, извращенец…
Он не извращенец — он просто… просто… ну вот как мне теперь целовать мужа и получать от процесса удовольствие, когда это чудовище бдит? Он бы еще свечку в зубах притащил, ну честное слово! И ведь не выгонишь — начнет проситься обратно, жалобно орать на весь замок, копать возле двери, конкретно намекая на то, что последует за этим действием…
— Он меня съест, если я продолжу, — печально заметил демон, отодвигаясь от меня, — кстати, а сколько твоему Жоре лет?
Как странно, раньше в моей голове не возникало этого вопроса, а ведь действительно… Сколько же ему лет?
— Он был совсем котенком, когда я взяла его в лес, но я была маленькой и если честно мало что помню… Если мне тогда было лет семь-восемь, то ему сейчас где-то девятнадцать… Мамочки… и как ты только еще ходить-то можешь, Жора?
Жора печально мявкнул, прикинулся больным старым котом и для пущей важности осознания его возраста заковылял в мою сторону. Слегка прихрамывая то на левую, то на правую ногу, кот, видимо в силу старческого склероза, забывал, какая именно нога у него болит. Ну а когда пришло время прыгать на кровать, в которую его вообще-то никто не звал, он и вовсе выздоровел, прекрасно заползая на место между мной и Кханом.
— А сколько в вашем мире коты живут? — демон, как и я, осознал, что никаких поцелуев этой ночью больше не будет, грустно посмотрел в мою сторону, потом слегка ухмыльнулся и стал нежно гладить Жору между ушей. Котик окончательно размяк, тут же превратился в некое подобие колбаски, лежащей между нами и подставил пузо.
— Лет шестнадцать, восемнадцать, — ответила я, — но тут от породы зависит, да и долгожители тоже есть. Жорик старый, это видно, хоть и ест все, что не приколочено, но были моменты, когда я думала, что он умрет. Ему и несколько операций делали, я все ходила, паниковала…
Мы лежали все вместе в кровати, Жора навалился сверху на Кхана, тот вечно его снимал со своего плеча, потом уже я не выдержала и последовала примеру Жоры:
— Кота гладишь, а меня нет. Так не честно, — прошептала я, сонно укладываясь под бок к мужу. Демон на это ничего не ответил, просто стал гладить меня по спине, мягко касаться кончиками пальцев шеи, слегка проводить ладонью в волосах. Все же он не выдержал, обнял меня очень крепко и поцеловал в ушко, тяжело при этом вздохнув:
— Ты мне правда очень нравишься, Аня.
— Ты мне тоже…
Мне нравилось, что он не говорит слова “люблю”, нравилось потому, что это было бы откровенной ложью. Я не знаю, что творится в его душе и сознании, но не понимаю, как можно любить незнакомого тебе человека просто потому, что вы истинная пара. Он показывает, что испытывает интерес и волнение, показывает некое подобие влюбленности, но в тоже время остается сдержанным и в какой-то степени холодным.
Он не давит, не перегибает палку и не делает ничего из того, что мне бы не нравилось. Кхан словно наблюдал за моей реакцией, видел то, как меняется выражение лица.
Демон был прав в том, что Волк — мое отражение. И это отражение выдает меня с потрохами, как и любого другого демона, показавшего своего дэймона. Волки всегда ассоциировались с преданностью, клановостью и силой. Ум и жестокость, верность и защита — вот то, что я чувствую при взгляде на Волка и это то, что видит Кхан. Вообще-то это не честно, получается, что из-за дэймона Кхан знает обо мне намного больше, чем я о нем.
Тем временем рука демона остановилась, я ощутила мягкое прикосновение кончика носа к моим лопаткам и это означало, что демон все же уснул.
Жорик, кстати, тоже спал — сверху на моем муже, развалился на нем как у себя дома и громко мурчал!
— По ходу дела, ты ревновал Кхана, а не меня, лысеющий старикашка! — прошептала я, кутаясь в одеяло.
Надеюсь, что хотя бы этой ночью я не буду видеть кровавый лес…
Глава 13
— Ты уверен? — меня откровенно трясло, как и Свэна, что стоял рядом. Вот только его будоражило волнение и предвкушение боя, я же в очередной раз испытывала ненавистный мне страх. Ну сколько можно?